Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице] - Генрих Гацура

— Да, да, это так, — согласно закивал старик, — вся жизнь без нанесения вреда.

— А что вы можете сказать о молодом хозяине?

— О, это очень честный и открытый молодой человек.

— Ему тридцать один год?

— Да, ваша правда. Он молод и еще может совершить много благих дел в этом мире.

Громко хлопнула входная дверь, и в кабинет влетел полицейский в мотоциклетном шлеме и очках.

— Господин следователь, нам только что позвонил ваш помощник Ивар Блуме. На дороге Лиепая — Нида в автомобильную аварию попала машина племянника господина Куна. Есть человеческие жертвы.

Взглянув на носки своих ботинок, Гутманис качнулся на каблуках и проворчал:

— Да, похоже, преступник обошел нас на несколько ходов. Что ж, не будем испытывать судьбу. — Он подошел к мотоциклисту. — Езжайте и передайте Блумсу, что я сейчас приеду. Пусть постарается все сохранить в неприкосновенности.

К тому времени, когда Карл Гутманис добрался на своем экипаже до места аварии, там уже собралась толпа любопытных. Больше всего здесь, конечно, было мальчишек с окрестных хуторов.

Ивар Блуме, молодой человек с длинной шеей, обмотанной белым шарфом, заправленным под мешковато сидящий на нем пиджак, бросился навстречу следователю.

 — Господин Гутманис, я уже все осмотрел, — обычная авария. Водитель не сумел удержать машину на повороте и, съехав с проезжей части, врезался в дерево. Шофер, — Ивар заглянул в записную книжечку, — некий Август Хорд, погиб. Пассажир успел выскочить и отделался легким испугом.

Следователь в сопровождении помощника спустился к разбитой машине.

— Здравствуйте, я Генрих Розе, — представился элегантный молодой мужчина, стоящий возле автомобиля. — Вы, наверное, знаете господина Куна, я его племянник.

— Расскажите, что здесь произошло?

— Дело в том, что погибший является моим братом. Его фамилия Херц. Документы вы можете найти во внутреннем кармане пиджака. Я видел, как он их туда клал. Он захотел сесть за руль, ну и на повороте… Мне с трудом удалось в самый последний момент выпрыгнуть из машины.

— Куда вы ехали?

— Дело в том, что брату надо было заехать за своими вещами, а затем вернуться в город. Я ничего не хочу говорить плохого об Августе, но, как я понял, у него были какие-то нелады с полицией, и он собирался к вам заехать.

— Надеюсь, вы разрешите осмотреть автомобиль? — спросил Гутманис.

— Пожалуйста, если надо. Я здесь ничего не трогал. Все как было.

Следователь несколько раз обошел вокруг разбитой машины, заглянул в салон, где, уронив голову на руль, с залитым кровью лицом, сидел погибший, затем повернулся к своему помощнику и дал задание:

— Ивар, ну-ка попробуй закрыть левую дверцу и открыть правую.

Добрых десять минут Блуме безуспешно хлопал дверцей, пока наконец Гутманис не сказал ему:

— Ладно, прекрати, иди лучше сюда, у меня есть для тебя новое задание. — И следователь прошептал своему помощнику что-то на ухо.

— А если я не найду этого цвета? — широко раскрыв глаза, спросил Ивар Блуме.

— Поймаешь рыжую и перекрасишь. При нынешнем развитии химии можно и не такое сделать. Тем более у тебя огромный запас времени. Ты на своей тарахтелке доберешься, пожалуй, раза в два быстрее нас. Езжай немедленно, — махнул рукой Карл Гутманис и подошел к племяннику Куна. — Ну вот, полиция сейчас займется телом вашего брата и машиной, а вы, надеюсь, не откажетесь для выяснения некоторых формальностей проехаться со мной на пролетке? Терпеть не могу эти грохочущие самобеглые коляски, движущиеся за счет загрязнения воздуха.

— Я и сам их не особенно переношу, да и после аварии еще не отошел, поэтому с удовольствием составлю вам компанию.

Минут через сорок единственный экипаж, который держали в лиепайской полиции специально для Гутманиса, остановился возле участка. Следователь сошел первый и пропустил вперед племянника.

— Прошу вас.

Тут дверь полицейского участка медленно приоткрылась, и из нее вышел огромный черный кот. Лицо у племянника Куна вдруг перекосилось, и он остановился, как вкопанный.

— Ну, что же вы? — спросил сыщик.

— Извините, — повернулся к нему мужчина. — Я после вас.

Гутманис улыбнулся в свои седые усы и первым вошел в дверь. Следом за ним, пропустив вперед какую-то смеющуюся девицу в сопровождении полицейского, предварительно перекрестившись и сплюнув три раза через левое плечо, с совершенно бледным лицом переступил порог полицейского участка племянник Куна.

— Проходите сразу ко мне в кабинет. А, Ивар, ты уже здесь?

Молодой человек бросился навстречу следователю и, кивнув на сидящего возле окна мужчину в черном плаще и надвинутой на лоб широкополой шляпе, горячо зашептал:

— Из Интерпола. Только что приехал, дожидается вас.

Племянник господина Куна, вероятно, расслышав шепот, бросил внимательный взгляд на представителя Интерпола, и, усмехнувшись, тоже надвинул себе на лоб шляпу. Гутманис повесил котелок и зонт на вешалку, подошел к мужчине в черном плаще и первым представился по-немецки:

— Следователь по особо важным делам Карл Гутманис.

— Ганс Блюменталь, — буркнул в ответ, вставая, представитель международной организации уголовной полиции, — вы можете говорить на родном языке. Моя мать была латышкой. Надеюсь, вы получили инструкции?

— Да, получил и прочитал.

— Что ж, в таком случае не буду вам мешать, — представитель вновь сел в угол возле окна.

— Извините, господин следователь, — в кабинет, постучавшись, вошел дежурный. — Тут вам просили передать.

Гутманис распечатал конверт и, быстро пробежав глазами по вложенному в него листку бумаги, воскликнул:

— Ну вот, не зря говорят: тише едешь — дальше будешь. Пока мы ехали, пришел ответ от доктора. Что ж, тогда не будем откладывать это дело в долгий ящик и начнем. Ивар, займи место за своим пишущим агрегатом. — Следователь повернулся к племяннику господина Куна. — А вас попрошу, присаживайтесь вот здесь и рассказывайте все по порядку.

— Знаете, я никогда, не слышал о существовании у меня брата, да еще близнеца, но вот вчера вечером в дом моего дяди приехал этот человек, представился Августом Херцем и даже предъявил какие-то документы. Правда, в этот момент я отсутствовал, так как провожал пароход с эмигрантами. Вы знаете, наверное, что мой дядя очень богат и занимался… то есть занимается благотворительной помощью. Когда я приехал, они уже договорились обо всем.

— О чем?

— Я не знаю, но, кажется, дядя требовал, чтобы мой брат зачем-то обратился в полицию. Они, как я понял, на этой почве даже немного поспорили. Я не стал ни о чем их расспрашивать, подумал, если захотят, сами все расскажут. А сегодня утром брат решил съездить на машине куда-то в сторону Ниды. Сказал, что хочет забрать свои вещи, которые оставил после того как перешел границу. А на повороте не справился с управлением. Это ему не швейцарские дороги. В последний момент я успел выпрыгнуть.

— Что ж, прекрасно. Спасибо за рассказ, теперь моя очередь. — Следователь прошелся по кабинету. — История, что я расскажу вам, необычна. В мае 1903 года Мария Розе, урожденная Витоле, благополучно разродилась двумя мальчиками, а через пять месяцев, прихватив одного из сыновей, бежала с каким-то заезжим авантюристом. Так разошлись пути-дороги братьев-близнецов. На ее мужа это произвело такое сильное впечатление, что он слег, и, пролежав в постели несколько недель, умер. Сына взял к себе двоюродный брат. Через некоторое время родственники вдруг получили от Марии известие, что у нее другая фамилия и она находится в Риге. Затем пришло сообщение из Швейцарии. С тех пор Мария Розе сменила с десяток мужчин и мест пребывания. Сын ее воспитывался в закрытых учебных заведениях Бельгии, Швейцарии, Великобритании. Изредка она наезжала к нему со своим очередным любовником, но лишь для того чтобы забрать и отдать его в школу при монастыре уже в какой-нибудь другой стране. Мальчик привык к переездам. Когда он подрос, мать и ее любовники научили его жизни, и вскоре Август Херц сам становится известным авантюристом международного класса. На данный момент его разыскивает полиция трех континентов: Европы, Америки и Австралии…

— Господин следователь, вы рассказываете страшные вещи. Неужели мой погибший брат-близнец был таким страшным человеком? — племянник господина Куна продолжал сидеть, закинув ногу на ногу и не снимая шляпы.

— И вот, — продолжил Гутманис, — после неудачи с поддельными бриллиантами, которые Август Херц пытался через подставных лиц продать бельгийской принцессе, ему грозили огромные неприятности, так как была затронута честь королевской фамилии. Херц бежит сначала в Польшу, затем в Пруссию. Здесь он вспоминает о существовании богатого дядюшки и брата-близнеца, и у него рождается страшный план. Август Херц нелегально, через Литву, переходит границу Латвии и оказывается в Лиепае. Господин Кун, возвратившийся с Востока не только с огромным состоянием, но и истинным приверженцем джайнизма, вероятно, каким-то образом был наслышан о похождениях своего племянника и поэтому потребовал, чтобы тот немедленно покинул его дом и сдался полиции. Август попросил разрешения отдохнуть до утра, сославшись на то, что очень устал с дороги. Времени этот негодяй зря не терял. Узнав о многолетней привычке господина Куна курить после еды, он перед завтраком подсыпал ему в трубку яду…